Арсен Люпен - благородный грабитель - Морис Леблан

Послание было написано в таком учтиво-ироничном тоне, а изложенная просьба показалась мне настолько забавной и фантастичной, что я пришел в восторг.

Какая прелестная бесцеремонность! Кажется, мой корреспондент даже не сомневается в моем согласии! Но ни за что на свете я не хотел бы разочаровать его или ответить неблагодарностью на доверие.

В восемь часов, едва ушел мой слуга, которому я подарил билет в театр, появился Даспри. Я показал ему телеграмму.

- И что? - спросил он.

- Как что? Я оставлю ворота в сад открытыми, чтобы можно было войти.

- А сами уйдете?

- Ни за что на свете.

- Но ведь вас просят...

- Меня просят хранить тайну. Я ее сохраню. Но мне безумно хочется увидеть, что произойдет.

Даспри рассмеялся:

- Честно говоря, вы правы, я тоже остаюсь. Мне кажется, скучать не придется.

Его прервал звонок.

- Они уже здесь? - пробормотал он. - На двадцать минут раньше! Не может быть.

Из передней я потянул за веревочку, открывавшую калитку. Женская фигура пересекла сад: мадам Андерматт.

Она, видимо, была чем-то потрясена и, задыхаясь, пролепетала:

- Мой муж... он идет... у него встреча... ему должны отдать письма...

- Как вы об этом узнали? - спросил я.

- Случайно. Из послания, которое мой муж получил во время ужина.

- Телеграмма?

- Телефонограмма. Слуга передал ее мне по ошибке. Муж тут же отобрал ее у меня, но было уже поздно... я прочитала.

- Вы прочитали...

- Примерно следующее: "Сегодня вечером, в девять часов будьте на бульваре Майо с документами, касающимися дела. В обмен - письма". После ужина я поднялась к себе, затем вышла из дома.

- Ничего не сказав месье Андерматту?

- Да.

Даспри взглянул на меня.

- Что вы об этом думаете?

- Думаю то же, что и вы. Месье Андерматт - один из вызванных противников.

- Кем вызванных? И с какой целью?

- А вот это мы скоро узнаем.

Я проводил их в большой зал.

В крайнем случае все трое могли разместиться под навесом у камина и спрятаться за бархатной драпировкой. Устроились. Мадам Андерматт села между нами. Сквозь просветы в драпировке видна была вся комната.

Пробило девять часов. Через несколько минут скрипнули петли садовой калитки.

Не скрою, я не мог отделаться от нарастающей тревоги и лихорадочного возбуждения, вдруг охватившего меня. Еще немного - и мне откроется тайна! Загадочная авантюра с удивительными поворотами, которую я наблюдал уже несколько недель, предстанет наконец в истинном свете, а решающая битва произойдет сейчас на моих глазах.

Даспри взял мадам Андерматт за руку и прошептал:

- Главное, ни одного движения! Что бы вы ни услышали, ни увидели, держитесь невозмутимо.

Кто-то вошел. И по необыкновенному сходству с Этьеном Вареном я сразу понял, что это его брат Альфред. Та же тяжелая походка, тот же землистый цвет лица, заросшего бородой.

Он вошел, озираясь с такой тревогой, будто привык опасаться ловушек, повсюду расставленных на его пути, ловушек, которые он нюхом чует и избегает. Затем Варен взглядом окинул комнату, и мне показалось, что камин, загороженный бархатной портьерой, явно не понравился ему. Он сделал три шага в нашу сторону, но какая-то мысль, без сомнения, поважнее этого намерения, отвлекла его, он повернул к стене, остановился перед мозаичным портретом старого седобородого короля со сверкающим мечом и, встав на стул, долго рассматривал его, проводя пальцем по контуру плеч, лица и прощупывая все изображение.

Вдруг он спрыгнул со стула и отскочил от стены. Послышались шаги. На пороге появился господин Андерматт.

Банкир вскрикнул от удивления:

- Вы! Вы! Это вы меня вызвали?

- Я? Вовсе нет, - запротестовал Варен скрипучим голосом, напомнившим мне голос его брата, - меня заставило прийти сюда ваше письмо.

- Мое письмо!

- Подписанное вами письмо, в котором вы предлагаете мне...

- Я не писал вам.

- Не писали?!

Варен инстинктивно насторожился, опасаясь, по-видимому, не банкира, а неизвестного противника, заманившего его в эту ловушку. Во второй раз взгляд Варена обратился в нашу сторону, и он метнулся к двери. Господин Андерматт преградил ему дорогу.

- Куда это вы направились, Варен?

- Мне не нравятся темные делишки, которыми здесь запахло. Я ухожу. Прощайте.

- Подождите минуту!

- Послушайте, месье Андерматт, не настаивайте, нам нечего сказать друг другу!

- Напротив, многое, и случай уж очень удобный...

- Позвольте пройти.

- Нет, нет и нет, вы так не уйдете.

Вид у банкира был настолько решительный, что Варен, спасовав, отступил и промямлил:

- Хорошо, давайте поговорим, но быстро, и дело с концом!

Меня удивляло только одно обстоятельство, и наверняка два сидящих рядом со мной человека испытывали то же разочарование, что и я. Как могло случиться, что здесь не оказалось Сальватора? Значит, сам он и не думал вмешиваться? Хотел столкнуть банкира с Вареном, только и всего? Мне почему-то стало очень досадно. Самим фактом отсутствия Сальватора эта подстроенная и осуществленная по его воле дуэль обретала трагическую окраску, свойственную событиям, вызванным и подчиненным суровому закону рока, и сила, столкнувшая этих двух людей, казалась особенно впечатляющей оттого, что действовала откуда-то извне.

Минуту спустя господин Андерматт подошел к Варену вплотную, они стояли лицом к лицу, глядя друг другу прямо в глаза.

- Теперь, когда прошли годы и вам уже нечего бояться, ответьте мне честно, Варен: что вы сделали с Луи Лакомбом?

- Ну и вопрос! Откуда мне знать, что с ним стало!

- Вам это известно! Известно! Вы с братом ходили за ним по пятам, чуть ли не жили в его доме, том самом доме, где мы сейчас находимся. Вы были в курсе всех его работ, всех проектов. И в последний вечер, Варен, когда я провожал Луи Лакомба до двери, я заметил две фигуры, прятавшиеся в тени. Готов в этом поклясться.

- И что потом? Кому нужна ваша клятва?

- Это были вы с братом, Варен.

- Докажите.

- Но ведь лучшее доказательство в том, что через два дня вы сами показывали мне бумаги и чертежи, которые извлекли из портфеля Лакомба, и предлагали мне купить их. Как эти бумаги попали в ваши руки?

- Я вам уже говорил, месье Андерматт, мы нашли их на столе самого Луи Лакомба на следующее утро после его исчезновения.

- Неправда.

- Докажите это.

- Правосудие могло бы доказать.

- Почему же вы не обратились к правосудию?

- Почему? О! Почему...

Он замолчал, потемнев лицом. А тот заговорил снова:

- Видите ли, месье Андерматт, будь вы хоть на грош уверены в том, что говорите, вам бы, наверное, не помешала ничтожная угроза с нашей стороны...

- Какая угроза? Письма? Уж не воображаете ли вы, что я хоть на секунду мог поверить...

- Если вы не поверили в эти письма, зачем предлагали мне сотни и тысячи за то, чтобы я их отдал вам? И почему с тех пор на нас с братом, как на зверей, натравливали ищеек?

- Хотел вернуть чертежи, которые были мне нужны.

- Да ну! Нет, вы это делали из-за писем. Попади они к вам, вы бы выдали нас. В ту же секунду, стоило лишь уступить!

И он расхохотался, но вдруг резко оборвал смех.

- Ну, хватит. Сколько бы мы ни повторяли одно и то же, к согласию не придем. Следовательно, остановимся на этом.

- Нет, не остановимся, - сказал банкир, - и поскольку заговорили о письмах, вы не выйдете отсюда, пока не отдадите их мне.

- Выйду.

- Нет, нет.

- Послушайте, месье Андерматт, советую вам...

- Вы не выйдете.

- А вот это посмотрим, - произнес Варен с такой яростью, что мадам Андерматт поневоле тихонько вскрикнула.

Варен, видно, услышал ее и попытался силой проложить себе дорогу. Господин Андерматт резко оттолкнул его. Тогда я заметил, как Варен опустил руку в карман пиджака.

- В последний раз!

- Сначала письма.

Варен вскинул револьвер и, целясь в месье Андерматта, сказал:

- Да или нет?

Банкир резко нагнулся.

Раздался выстрел. Револьвер упал.

Я был поражен. Пуля просвистела мимо меня! И это Даспри, выстрелив из пистолета, выбил оружие из руки Альфреда Варена!

Неожиданно встав между противниками, лицом к Варену, Даспри посмеивался:

- Вам повезло, мой друг, невероятно повезло. Я целился в руку, а попал в револьвер.

Растерявшиеся банкир и Варен остолбенело смотрели на Даспри.

- Прошу прощения, месье, за то, что вмешиваюсь в дела, меня не касающиеся. Но по правде говоря, вы слишком неловко играете свою партию. Позвольте мне сдать карты.

И повернувшись к другому, сказал:

- Играем мы вдвоем, приятель. И прошу - в открытую. Козырь - черви, я ставлю на семерку.

Никогда еще мне не приходилось видеть такого потрясения. Побледнев, вытаращив глаза, с перекошенным от страха лицом Варен, казалось, был загипнотизирован представшей перед ним фигурой.

- Кто вы? - пробормотал он.

- Я уже сказал: господин, занимающийся делами, которые его не касаются... но он занимается ими вплотную.